 Финансовый кризис уже давно перерос в экономический и социальный кризис. По словам экономиста Сергея Гуриева, дальнейшее падение цены на нефть упадет до 20 долларов, тогда разразиться серьезный политический кризис.
Die Presse: Насколько сильно Россия сейчас ощущает, что она взаимосвязана с миром. Перед началом кризиса ведь господствовало чувство, что русские все могут урегулировать сами. Сохранилось ли подобная самоуверенность?
Гуриев: Я думаю, нет. Мне кажется, Россия понимает, что она является частью мира, и что разговоры об острове стабильность были ошибкой. Было же сказано много подобного, не только о России, но и о Китае. Но теперь ясно, что все это не соответствует действительности.
Die Presse: Россия свыше 200 млрд.долларов бросила на борьбу с кризисом, еще 40 млрд. долларов только что пообещал выделить министр финансов Алексей Кудрин. Вопрос звучит так: насколько эффективно до сих пор использовались эти деньги?
Гуриев: Высший приоритет имело спасение банковской системы, крушение которой было вполне возможно. Было использовано много денег, чтобы поддержать ее в жизнеспособном состоянии - очень хороший результат. Второй приоритет - крупные компании, в которых работает много людей, и которые жизненно важны для различных городов. С помощью поддержки нужно предотвратить взрыв социального беспокойства. Третий приоритет - такие вещи, как инфраструктура. В итоге государство естественно делает так много, что это кажется бессистемным. И усиливается ощущение того, что государства в настоящий момент вообще не имеет времени, чтобы точно объяснить, что оно делает.
Die Presse: Можно ли уже сейчас предугадать, как будет изменяться или должна изменяться экономическая стратегия государства из-за кризиса?
Гуриев: Лично я, собственно говоря, ожидал, что кризис заставит государство стать более открытым в отношении иностранных инвестиций. Но до сих пор этого не произошло. Мы также не видим большего желания кооперироваться с соседями. После речи премьера Владимира Путина на открытии Международного экономического форума в Давосе стала яснее будущая стратегия России. Но не стоило бы ожидать от него слишком уже больших шагов в направлении иностранных инвесторов.
Die Presse: В каких других сферах могла бы измениться структура российской экономики? Возможно ли, что под вопрос будет поставлено все большее присутствие государства в экономике, или будет переосмыслена зависимость от продажи нефти?
Гуриев: Я бы сказал так: к всеобщему удивлению правительство до сих пор не предприняло широкомасштабных шагов по приватизации. Я считаю это довольно странным, так как кризис был бы для этого великолепным поводом. К примеру, можно было бы без проблем приватизировать всю банковскую систему. Но правительство, кажется, думает, что будет лучше, если эта часть экономики останется в частных руках. Мне кажется, что это - хорошая новость.
Die Presse: Однако государство могло бы продолжить усиление своих позиций в экономике. Проигравшие в настоящий момент, прежде всего, олигархи. Если мы немного посмотрим вперед: кто станет 'локомотивом' российской экономики после кризиса?
Гуриев: Сложно сказать. Я думаю, что экономическая структура не очень сильно измениться. Возможно, некоторые старые олигархи будут, действительно, заменены на новых. Но в остальном структура останется неизменной.
Die Presse: Привыкли к тому, что русские в прошедшие годы очень помпезно держали себя. Сейчас наступила новая скромность?
Гуриев: Пока я не могу этого увидеть.
Die Presse: Следовательно, можно ожидать, что российская делегация в Давосе будет держать себя уверенно?
Гуриев: Я думаю, да.
Die Presse: В каком настроение русские поехали в Давос?
Гуриев: В плохом.
Die Presse: Что Россия ожидает от переговоров в Давосе?
Гуриев: Просто можно поговорить. И можно попытаться прояснить многие вещи. Ведь российские власти в большинстве случаев не могут разъяснить то, что они делают. Теперь Давос дает возможность объяснить, почему в августе дошло до войны с Грузией, что произошло с газом на Украине и вообще, какая у России стратегия.
Перевод опубликован на "ИноСМИ".
|
